Чувствуете? Само название уже говорит о многом. Честно, мы удивились, увидев такое не в собственных записях и идеях мероприятий, а где-то со стороны. Вот что гласила афиша выставки:
«Чтобы стать человеком, обезьяна взяла в руки не палку, а уголь. И изобразила собственное тело.
Философствуя с углем и голой задницей, человек перебрался из пещеры в квартиру, но не перестал спекулировать обнажёнкой — её обожествляли и обличали как порок, прятали и выставляли напоказ, сжигали и увековечивали.»
Мероприятие оправдало все самые лучшие ожидания — много голых женщин, мало пафоса. Много удовольствия, мало снобизма. Всё как мы любим.
Теперь про наготу
Знаете, очень легко просто нарисовать голую грудь или оттопыренную задницу. И гордо сказать «о, я очень дерзкий художник, я не стесняюсь голой груди!». Но «ню» — это нечто гораздо более глубинное, многогранное и изначальное. Нагота в искусстве вызывает самый широкий спектр эмоций у человека — от зависти и стыда до вожделения и восхищения. Просто так нарисованная голая грудь — не вызывает. Нагота цепляет в первую очередь именно фактом обнажения, потому что на картине вместе с кожей обнажается чья-то душа. Все внутренности наружу. Вместе с щиколотками, коленями, локтями, грудями, талиями и более подробными частями тела.
Я сейчас говорю не о богатом внутреннем мире, который скрывается внутри каждой полураздетой девушки. Нет, не надо этого пафоса. Я говорю об обнажении вообще всего внутреннего — не только тонкой душевной организации, но и ненависти, разнузданности, грубого желания, простых радостей, плотских наслаждений, беспредельной свободы, жестоких оков и прочего. Что-то из этого есть в каждом из нас, и поэтому мы так тонко (и совершенно неосознанно) отличаем просто голую грудь от предмета искусства в жанре «ню». Скорее всего мы это в голове не думаем. Просто фото барышни в декольте нас не привлекает — коль скоро нет ничего удивительно в самом факте голого тела, мы начинаем невольно искать чего-то поглубже. И мы находим это в искусстве.
